Метка: проза

Улыбка – это как наркотик. Однажды сделав человеку приятное, уже не можешь остановиться и сказать себе: стоп.

Вера и Александр ушли с работы раньше, стимула уходить не было, осталась куча нерешенных вопросов и было принято решение – поработать еще немного.

«Немного» растянулось на полтора часа.

Я вышел на улицу в приподнятом настроении, с чувством перевыполненного долга.

По обыкновению зайдя в цветочный магазин на Киевской, протянул потрепанную пятидесяти рублевую бумажку продавцу. Молодой пацан, стоящий рядом с ним, с возмущением и обидой начал:

– У нас розы по сто рублей!

Смерив парня уничтожающим взглядом, я полуиронично парировал:

– Ты еще под стол ходил, когда я здесь цветы покупал.

Здесь меня почти все уже давно знают в лицо, как высокого рыжеволосого парня, который каждое утро и каждый вечер покупает одну красную розу для таинственной незнакомки.

Улыбаясь, продавец протянул мне розу. Когда я проходил через турникет, мой взгляд на пару мгновений задержался на контролерше, низенькой, физически крепкой женщине лет пятидесяти.

На память пришел случай, когда на этом же месте парнишка пытался пробраться через турникет без билета. Как его толкали и выпихивали обратно. Вспомнилась злость на лицах, ругань и брань.

Захотелось сделать что-то такое, чтобы смягчить сердце это женщины, которую сделала жестокой ее работа и неприветливые люди, каждый день тысячами проходящие мимо ее глаз. Подойдя к ней, я протянул розу с вопросом:

– Могу ли я подарить Вам этот цветок?

Недоумение и жесткость прочитал я в ее взгляде:

– По какому поводу, разрешите спросить, – обдало меня холодом морозного декабрьского вечера.

– Просто так – ответил я, с радостью заметив, как потеплели глаза женщины. Внутри нее, безусловно, живет романтик, как и в каждом из нас.

 

***

Электричка Москва – Ново-Переделкино отличается повышенной комфортностью: большие удобные кресла, плавный ход и хорошая шумоизоляция.

Справа от себя заметил симпатичную девушку лет 25-28.

В последнее время я перестал относить себя к стеснительным людям, примкнув к тем, кто просто не может жить без общения.

– Это электричка до Ново-Переделкино? – обратился я с глупым, первым пришедшим в голову вопросом.

– Смотря, какое Ново-Переделкино Вам нужно – улыбнулась она в ответ.

– Новая станция Ново-Переделкино.

– Тогда все правильно, – успокоила меня собеседница.

Подъезжая уже к станции назначения, обзвонив друзей и поняв, что мое желание сходить с ними в караоке, скорее всего, сегодня в очередной раз за полгода опять не осуществится, поворачиваюсь к дружелюбной девушке:

– А вы не хотите сходить в караоке? Видите, – беспомощно развел я руками, – никто не хочет, а одному идти как-то стремно.

– Почему же так, споете для всего кафе, – возразила незнакомка.

– Боюсь, они не очень оценят мои вокальные данные – тем более, посетители из разряда «Эй, бидалага, ти чё хочишь от нас?»

Увидев сомнение на ее лице, я поспешно продолжил:

– Впрочем, не торопитесь, подумайте, время еще есть, мы пока не приехали.

– Хорошо, я подумаю над Вашим предложением…

Вот уже пора выходить.

– Ну что, согласны?

– У меня нет ни голоса, ни слуха, – было мне ответом. Про себя я поставил такой осторожной девушке плюс – хорошо, что молодая особа не ходит с каждым первым встречным туда, куда он ей предлагает.

– Тем более, что я не слушаю такую музыку, которую слушаете Вы, – продолжила она.

Какую же музыку слушает молодое поколение?

– Рок, панк-рок, метал – удивила она меня.

Судорожно стал копаться в памяти, пытаясь вспомнить хоть одну панк-группу.

– Например, Ленинград?

– Да, и их тоже.

Мы вышли из электрички и пошли к турникетам. Тут до меня дошло, что последние пятьдесят рублей я потратил на розу для контролерши и остался совсем без денег.

Сделав грустно-печальное выражение лица, подхожу к охраннику, показываю свой проездной и говорю:

– Простите, вы мне не поможете. Я немного заблудился, сел не на ту электричку, а здесь мой проездной не работает, потому что это другое направление.

В доказательство своих слов показал пустой кошелек.

– Так я пройду? – с надеждой и скорбью спросил я.

Охранник пробурчал в ответ что-то невнятное, я воспринял его слова как руководство к действию и направился через турникет.

Клац!

– Это было довольно больно, – обиделся я.

Хмурый охранник приложил свой пропуск, куда следует, и я выбрался из тисков зажавшего меня чудовища.

С радостью отметил, что Она все еще стоит и с интересом и участием наблюдает за происходящим.

– Ну что же, мне туда.

– Давайте я Вас провожу, а по дороге Вы мне расскажите о Ваших музыкальных предпочтениях, – как истинный меломан, я почувствовал себя как рыба в воде.

Секундное раздумье, утвердительный кивок головы, и вот мы уже идем вместе.

– Ой, я свой поворот прошла – прервала она наш диалог.

Делаем крюк и возвращаемся на маршрут.

– Сегодня по «Рок-FM» утром слышал песню – «ла-лааааа-рок-н-рол – пу–пупупупуууууу-бу» – напел я. – Вы, случайно, не знаете, как она называется и кто ее исполняет?

– О! Эта песня стара, как мир – с энтузиазмом начала она, задумалась, пропела себе под нос: «ла-лааааа-рокн`рол – пу–пупупупуууууу-бу» – Нет, не могу вспомнить.

– Вот видите, а вы говорили, у вас нет слуха и голоса – а поете вроде ничего так.

– Ну ладно, слух у меня, может быть, и есть…

Так, за интересной беседой мы подошли к ее подъезду, она замедлила шаг и остановилась.

Что делать? Сказать до свидания и уйти навсегда? Не вариант!

Спросить номер телефона – слишком навязчиво и банально.

– Когда мы с Вами увидимся в следующий раз? – решил я зайти издалека.

– Не знаю.

– Может быть, завтра, в семичасовой электричке, в последнем вагоне?

– Каждый день заканчиваю работу по-разному, вряд ли.

Песок сыплется сквозь мои пальцы, девушка тает как мираж.

– Я буду приходить каждый день на эту электричку и садиться в последний вагон, в надежде встретить Вас.

«Боже, что за чушь я несу?»

– Вы так сойдете с ума – Вам придется ждать довольно долго.

– Ничего, я умею ждать, всего Вам доброго! Мы попрощались, и я пошел обратно искать дорогу из этого лабиринта дворов и поворотов, запомнив номер дома и подъезда.

Написать краской на асфальте: «Таинственная незнакомка, я проводил Вас вчера вечером от электрички, мой номер телефона такой-то, позвоните, сходим как-нибудь в караоке?» – банально и не сработает.

Прийти как-нибудь утром в выходные и просидеть до вечера на скамейке у подъезда в надежде, что она выйдет – как-то по-мазохистски.

Об этом я подумаю завтра, – нашел я хороший ответ своим мыслям, вспомнив известную героиню «Унесенных Ветром».

Предисловие.

Рассказ написан мною в сентябре 2006 года (в 19 лет). Нигде ранее не публиковался. Строго не судите. По-моему, довольно милый рассказ.

* * *

Андрей сидел за столом на кухне и наблюдал за быстрыми движениями материнских рук, занятых приготовлением обеда: скудного, но как всегда вкусного.

Через несколько дней снова в школу, в пятый класс. Впрочем, об этом сейчас он не думал. Он вспоминал о своем недавнем дне рождения, как же было тогда весело! А теперь опять серые будни, он да мама, как всегда одни. Папа ушел из дома, когда Андрюше было всего четыре года. Друзей у Андрея тоже нет, почему-то все сторонятся задумчивого мальчика. Невесёлые мысли бродили у него в голове.

Убогий домик, бедное хозяйство, мать едва сводит концы с концами. Ещё он думал о том, что когда станет большим, то заработает много денег, поправит покосившийся забор, починит дырявую крышу и купит настоящую лошадь, которая будет смотреть на него своими умными глазами и отмахиваться хвостом от назойливых слепней.

Мама, несмотря на лёгкость, с которой готовила обед, также была задумчива. Она не знала, как лучше начать важный разговор с сыном: а вдруг он её неправильно поймёт?

Наконец скромный обед был готов и мама с сыном приступили к трапезе. В углу на полочке стояла икона святителя Николая Чудотворца. Андрей, как и Ирина (так звали его маму) были неверующими, хотя Ирина в детстве была крещена по настоянию бабушки. Летом Андрей тяжело заболел и ночью, когда сыну стало совсем плохо, Ира вспомнила, как её подруга рассказывала ей о святителе Николае, скором помощнике при любой беде. Тогда она обратилась к святителю с горячей молитвой, обещая покрестить сына, если он выздоровеет. На следующее утро Андрей пошёл на поправку.

И вот теперь он сидит перед ней, как всегда о чём-то задумавшийся, бесконечно дорогой её сердцу. Ирина набралась мужества и начала разговор:

– Андрюша, знаешь, слово Россия неотделимо от слова православие, их неразрывно связали десять веков нашей отечественной истории. По-моему считать себя русским, и не веровать в Бога, невозможно…

Андрей внимательно посмотрел на маму. Ему очень нравилось изучать историю России, и в школе у него были по этому предмету одни пятерки.

– Может быть, мама, я об этом как-то не задумывался.

– Знаешь что, сынок,– продолжила мать,– давай в воскресенье пойдем в храм, чтобы принять крещение. Ведь если подумать, то,  что значит человек, когда он без Бога? Ноль без единички, и больше ничего!

– Хорошо мама,– сказал Андрей, как всегда немногословный,– я думаю, ты права.

Словно камень упал с души у Ирины, — как она боялась, что сын её не поймёт, засмеётся или просто не согласится. А ведь его согласие для неё так важно!

* * *

После разговора с мамой Андрей довольно долго думал над тем, кто же всё-таки он в этом мире, кто такой Бог и к чему его обязывает принятие крещения – недетские раздумья маленького мальчика.

Наступило долгожданное воскресенье. Встав рано утром, Ирина с Андреем пошли на автобусную остановку, чтобы доехать до храма, который находился довольно далеко от их дома. Небо было ясным, солнце только собиралось вставать и с поля веяло прохладой.

По пути они зашли к учителю Андрея, Афанасию Ивановичу, который был глубоко верующим человеком, и согласился стать крёстным отцом Андрюши, когда Ирина рассказала ему о своём желании.

Дорога до храма прошла незаметно. Вдали появились золотые кресты сельской церкви. Всё ближе и ближе, и вот автобус тормозит почти у самых ворот. Постучали. Через минуту появился сторож, похожий на казака с картинки, которая висит у Андрюши в комнате: с белой бородой, длинными волосами и в больших кожаных сапогах.

Узнав Афанасия Ивановича, он открыл калитку, и они вошли. Учитель Андрея обо всём позаботился заранее, священник уже был предупреждён и готовил всё необходимое в храме.

Андрей вошёл в церковь и на минуту остановился – здесь он был в первый раз. Со стен на него смотрели лики святых, строгие и одновременно исполненные любви и сострадания. Напротив входа возвышался иконостас, за которым был алтарь.

От всего в храме веяло какой-то теплотой, не возникало ощущения холодной величественности и отчужденности. Из оцепенения его вывел голос Афанасия Ивановича:

– Что же ты стоишь? Надо благословиться у о. Георгия.

Афанасий Иванович сам первый сделал поясной поклон и подошел к священнику под благословение. Отец Георгий улыбнулся и осенил его своим серебряным крестом. Андрей также подошёл к батюшке и тот положил на его голову свою руку, которая приятно пахла ладаном.

Церковь, в которой служил о. Георгий была бедной: помимо богослужений в храме ему приходилось также вести своё хозяйство, как простому работнику.

Афанасий Иванович нагнулся к Андрею и прошептал:

– Видишь, батюшка надел белое облачение, это символизирует непорочность иерейского служения.

О. Георгий взошёл на амвон и сказал небольшую проповедь. Он говорил о том, что крещение – это соучастие в страданиях Христа и его смерти. Что христианин должен умереть для греха и воскреснуть (уже здесь, на земле!) к новой, святой жизни. Что невозможно это сделать, не соединившись с Церковью, которую Иисус Христос основал на камне веры.

Много о чём успел сказать батюшка в эти пять минут, и всё это глубоко отпечаталось в сердце Андрея.

Затем священник сошёл с амвона и начал читать молитвы. Крещаемый невнимательно их слушал, он думал о том, что сказал батюшка в своей проповеди. Вдруг до Андрея долетели слова:

– Запрещает тебе Господь, диаволе, пришедый в мир и вселивыйся в человецех…

Это изумило его: оказывается, дьявол имеет над некрещёными власть, пребывает в них. Андрею стало не по себе. Ему захотелось поскорее соединиться со Христом, чтобы дьявол не имел над ним никакой силы.

В это время священник подошёл к нему и, дунув, сказал:

– Изжени из него всякаго лукаваго и нечистаго духа, сокрытаго и гнездящагося в сердце его.

Андрей вздохнул с облегчением:

– Ну вот,– подумал он,– теперь мне дьявол не страшен.

О. Георгий спросил у Андрея: отрицается ли он сатаны, всех дел его, всех ангелов его, всего служения его и всей гордыни его? Афанасий Иванович хотел ответить за своего крестника, но не успел, Андрей выпалил:

– Отрекаюсь, конечно!

Священник по нескольку раз повторял свои вопросы, только потом, дома, Афанасий Иванович разрешил недоумения Андрея, сказав, что многократно повторенное лучше запоминается.

* * *

Сторож зажёг свечи, а о. Георгий взял кадило и обошёл с ним купель, полную воды.

Теперь Андрей слушал батюшку внимательно. Сначала была освящена вода, потом елей, при этом читались дивные молитвы, прославляющие Творца за Его попечение обо всех людях в целом, и о каждом в отдельности.

Елеем батюшка помазал Андрея, а затем подвёл его к купели. Андрей твёрдо знал, что при крещении человеку прощаются все грехи и, подходя к купели, думал: «как же, наверное, хорошо, когда у тебя нет ни единого греха!»

Вода сомкнулась над головой Андрея, он вынырнул. Над головой слышен голос о. Георгия:

– Крещается раб Божий, Андрей, во имя Отца, аминь. И Сына, аминь. И Святаго Духа, аминь.

Второе погружение.

– Но почему же посторонние мысли лезут ко мне в голову? – подумал наш герой, погружаясь в воду с головой в третий раз,– это, наверное, бесы пытаются помешать мне.

Выйдя из воды, Андрей подошёл к батюшке, который умывал руки, и прошептал ему на ухо свои сомнения в действительности таинства, во время совершения которого думал совершенно о постороннем.

О. Георгий улыбнулся в свои белые усы, потрепал Андрея по голове, сказал, что крещение – одно на всю жизнь, что оно, безусловно, действительно, и хорошо, что Андрей так тщательно следит за своими мыслями.

Афанасий Иванович прочитал псалом, который начинался такими чудесными словами: «Блажени, ихже оставишася беззакония, и ихже прикрышася греси…»

– Крещение закончилось? – спросил шёпотом Андрей у Афанасия Ивановича.

– Да, теперь ты не просто Андрюша, а раб Божий Андрей,– сказал учитель,– но сейчас тебе предстоит принять в себя Святого Духа в таинстве миропомазания.

Пока новокрещёный обдумывал эти слова, о. Георгий прочитал молитву и повернулся к нему.

– Печать Дара Духа Святаго. Аминь,– повторял священник, помазывая святым миром голову, глаза, ноздри, рот, уши, грудь, руки и ноги Андрея.

– Святой Дух входит в человека, который освободился от власти сатаны,– думал Андрей,– входит в таинстве миропомазания, сообщается человеку как Дар. Какая великая тайна! Значит, Богу важен каждый человек: и я, и мама, и Саша, с которым мы вчера подрались, и Лена, у которой две смешные косички… Бог любит всех людей, имея особое попечение о православных, а некрещёных приводя ко крещению.

Тут Андрей укорил себя за то, что не молится, а занят своими мыслями.

* * *

После крещения Ирина с Андрюшей остались в храме, чтобы причаститься на литургии. Постепенно в церковь собирался народ. Надо сказать, что Ирина чувствовала себя так, как будто тоже только что крестилась, она не могла понять, как же жила раньше без Бога, храма, таинств.

Но вот, служба закончилась, и Ирина пригласила Афанасия Ивановича и о. Георгия к себе домой на праздничную трапезу.

Самый счастливый день в жизни Андрея постепенно угасал. Гости скоро разошлись, Андрей с мамой опять остались вдвоём. Но у мальчика появилось ещё два человека, дорогих его сердцу всегда готовых помочь в трудную минуту, дать совет, наставить на истинный путь.

* * *

Мама погасила свет, пожелала спокойной ночи и ушла. Лёжа в кровати, Андрей никак не мог уснуть. Раньше он очень боялся темноты, ему казалось, что кто-то есть рядом, кто-то враждебный.  О. Георгий сказал, что у него есть Ангел Хранитель. Теперь, ощущая присутствие Ангела Хранителя, Андрюша не чувствовал никакого страха.

– Как хорошо было бы, если бы все мои одноклассники тоже стали православными, если бы все люди исполняли заветы Христа, любили друг друга. Тогда на земле не было бы зла!

Юрий Макарцев

Сентябрь 2006